По проклятой дороге, Винс/Говард

[mightyboosh]

Название: По проклятой дороге
Фэндом: Mighty Boosh
Автор: Maestro
Переводчик: Риджер
Разрешение на перевод: получено
Герои/пейринг: Винс/Говард
Рейтинг: R
Жанр: ангст, драма, ужастик
Саммари: Майти Буш - теперь с вампирами.
Оригинал: Down the Devil's Road

Говард дернулся, проверяя на прочность ремни, крестом привязывающие его руки к решетке. Головорезы, притащившие его сюда, знали свое дело; плотная кожа слегка поддавалась, но недостаточно, чтобы вывернуться.
Сзади послышался скрип петель, мучительный скрежет металла, и шаги, тихие и четкие.
- Кто здесь? - Он мог придумать и что-нибудь поумнее. В комнате горел тусклый, но все-таки свет; он находился на каком-то складе. Кто бы не пришел сюда, он отлично его видел. И если этот кто-то молчал, вряд ли даже слова "Привет, я Говард!" убедят его включиться в беседу.
Шаги теперь звучали ближе. Кто-то обходил его справа. Говард повернул голову, желая увидеть гостя, молясь всем, кто мог его услышать, чтобы это был не тот, кто должен быть.
Вспышка черных волос. Склоненная голова, тень улыбки. Кожаная куртка. Облегающие джинсы. Руки в карманах. Столько черного, и тем не менее, столько разных оттенков: оттенков темноты, оттенков цветов ночи.
- Винс?
Винс не поднял головы. Говард не мог видеть его глаз - их скрывала тень, но он видел улыбку и знал, что это не к добру. Знал, что если Винс так же могущественен здесь, так далеко от Лондона, то игра окончена.
- Тебе не стоило убегать, Говард, - его голос был глубже и мягче, чем Говард помнил. Говард помнил шумные споры, бурную жестикуляцию, яркие глаза и приоткрытый рот.
- Нет?
Винс покачал головой. Он продолжал двигаться, тихо обходя Говарда по кругу, пока наконец не остановился перед ним на расстоянии пары шагов, вдев пальцы в петли для ремня.
- Ты заставил меня гоняться за тобой.
- Это было вовсе не обязательно. - Говард не хотел говорить, правда. Выходило слишком больно. Говорить с человеком, который не был больше тем, кем он его помнил. С человеком, носящим лицо его лучшего друга. Сначала ты говоришь с ними, потом страдаешь, потом умираешь. Так сказал Набу, однажды. Стараясь подготовить Говарда, прежде чем уйти.
- Не то чтобы это не было весело, - Винс медленно и непристойно облизал губы, но по-прежнему смотрел в пол, словно стесняясь.
- Я чудесно провел время. - Говард играл в эту игру достаточно долго, убегал достаточно долго, чтобы обмениваться любезностями и одновременно обдумывать свое положение. Например: я цел. Что значит: он сказал своим парням меня не трогать. Что значит: я нужен ему в идеальном состоянии. Что значит: о Боже...
- Ты определенно далеко забрался. Я всегда думал, что ты боишься летать.
- Переборол себя.
- И что ненавидишь жаркие страны.
- Оказалось, есть вещи, которые я ненавижу больше.
- Но все же, - Винс вытащил руки из карманов, отвел их за спину и наконец поднял голову, почти вскинул - как дерзкий школьник перед директором - не переставая улыбаться. Как будто он выиграл, - Мексика, Говард? Тебе не кажется, что это немного... банально? И ты ненавидишь мексиканскую кухню.
Говард откашлялся. Руки болели, и он чувствовал, как по нему градом течет пот.
- Ко всему можно привыкнуть, я думаю.
Винс усмехнулся, демонстрируя идеальные зубы.
- Да. Да, ты можешь. - Он сунул руку в карман и достал оттуда серебряные ножницы, слабо блеснувшие на свету. Говард ничего не мог с собой поделать. Он повзрослел и многому научился за последнее время, но все же он был Говардом. Он испуганно дернулся, отклоняясь назад. Кожаные ремни заскрипели.
Винс шагнул вперед и, щелкнув ножницами, пробежался пальцами по пуговицам говардовой рубашки.
- Ох Говард. Ты не представляешь, как я счастлив, что наконец нашел тебя. - Он начал резать, прямо по линии пуговиц, и они сыпались на пол, как бусины из порванного ожерелья.
Говард не мог больше молчать. Не когда Винс был рядом и был так похож на того, кем был.
- Ты не должен был так поступать, - выпалил он и тут же пожалел о своих словах.
Щелк, щелк, щелк, отозвались ножницы.
- Ты не должен был убивать всех этих людей.
Голос Винса был спокойным, мечтательным, будто он говорил о концерте, на котором побывал, - неплохом, но ничего особенного:
- Возможно. Это просто было весело. - Он потянулся к полам рубашки Говарда и аккуратно развел половинки в разные стороны - словно занавески. Глядя на Говарда сквозь ресницы, он ошеломительно невинно улыбнулся и снова взялся за ножницы, разрезая рубашку по направлению к рукаву, щелк-щелк-щелк.
- К тому же, - пробормотал он, не отрывая взгляда от своей работы. Его лицо было совсем близко от лица Говарда, - к тому же, по большей части это твоя вина.
- Моя вина? - не говори так, не говори так, не говори так...
- Все эти люди прятали тебя, - Винс наклонил голову и принял преувеличенно несчастный вид. - Ты должен был знать, что они рискуют. Из-за тебя. Из-за твоего упрямства.
- Я не знал. Клянусь, я не знал.
Винс вздохнул и покончил с первым рукавом. Ткань липла к руке, и Винс нетерпеливо дернул рукав на себя. Коротко глянув на Говарда, Винс перешел к другому рукаву.
- Может, в первый раз. Может даже после Фоссила и Бейнбриджа.
- "После"?! - Пол кабинета Фоссила был мокрым и красным от крови, от её всепроникающего запаха было трудно дышать. Тела аккуратно сложили в ванну, в пародии на любовь, в пародии на секс. Ноги Фоссила обвивали талию Бейнбриджа, а трупное окоченение зафиксировало их. Похотливое выражение вырезали на их лицах, как на хеллоуинских тыквах.
- Но уж потом ты должен был догадаться, - Винс захихикал. Действительно захихикал. - В смысле, позвать совет шаманов охранять себя? Ну правда! Ты подумал хоть о ком-то, кроме себя?
Говард сглотнул. Ему было мучительно жарко, несмотря на изрезанную рубашку. Он не хотел, он не желал думать о словах Винса, потому что был шанс, что Набу еще жив. Пропал - не то же самое, что мертв, и не то же самое, что убит.
Винс насмешливо встретил его взгляд и покачал головой:
- Извини.
Надо подумать о чем-то другом. Когда умерли все, кого он знал, Набу оставался его последней надеждой. Даже если он действительно умер, он, Говард, этого знания не вынесет.
- А что бы ты сделал? Будь ты на моем месте?
Вопрос застал Винса врасплох и показал, что тот еще сохранил способность удивляться. Винс посмотрел на Говарда, словно тот был собакой, выучившей новый забавный трюк, и в задумчивости поднес ножницы к губам. В этот момент он выглядел почти серьезным.
- Когда я пришел к тебе той ночью и рассказал, что случилось. После похорон. Я бы отреагировал лучше.
Говард не ожидал такого искреннего ответа.
- Я похоронил тебя, Винс. Я думал, что схожу с ума.
- Ладно, хорошо, - его голос стал холодным, насмешливые нотки пропали, и он продолжил кромсать оставшийся рукав рубашки. - Но потом? Когда я вернулся, когда ты бы уже мог привыкнуть к этой мысли, ты пытался убить меня.
Набу пытался убить его. Говард работал приманкой и не верил, что Винс покажется. Он надеялся, что нет.
- Ты - не ты. Больше - нет, - Говард закрыл глаза и вцепился в свои слова изо всех сил.
Винс закончил с рукавом, и, когда тот упал, оставшаяся часть рубашки соскользнула со спины Говарда.
И Винс определенно злился. Говард не видел его таким с той ночи, когда Набу пытался проткнуть его осиновым колом. Тогда Говард достал из-под подушки распятие, Винс отшатнулся, и удивление в его глазах превратилось в ярость.
Винс прижал ножницы к шее Говарда и тот, не сдержавшись, отшатнулся от холодного металла.
- Я - не я? И кто же тогда? - выплюнул Винс.
- Ты вампир.
- И?
- И Винс не был убийцей.
Винс наклонился вперед:
- Я мог бы стать убийцей. Если бы не смог получить тебя. Возможно, я бы сделал все, чтобы это исправить.
Именно из-за этой возможности Говард напивался до беспамятства в каждой дешевой таверне Мексики. Возможно, именно он, Говард, вызвал в Винсе этот гнев, дал ему эту сокрушающую силу, которая не только позволяла ему пройти через любую запертую дверь в Лондоне, но и вела по всему миру. Что если бы он сдался, уступил, то ничего бы этого не случилось. Набу говорил, что это не так, но Набу ушел, исчез и теперь, когда Винс был рядом, Говард больше ни в чем не был уверен. Винс даже пах как Винс, боже, до чего же странно. Став вампиром, он пользовался тем же кремом после бритья. Как он мог не быть Винсом?
Винс утомленно вздохнул и, подавшись вперед, положил голову Говарду на плечо. Говард не имел возможности пошевелиться и не был уверен, что об этом жалеет. Он не мог поручиться, что будь его руки свободны, он бы не обнимал сейчас Винса.
Убегать глупо и сложно. А быть пойманным - так спокойно. По крайней мере, хоть кому-то ты нужен.
- Что ты собираешься со мной сделать?
Винс не пошевелился, и Говард ощущал его голос как вибрацию внутри винсовой груди, хотя и не чувствовал его дыхания. Вампиры не дышат.
- Я собираюсь изменить тебя. После этого ты больше не захочешь от меня убегать.
- А потом?
Он почувствовал, как губы Винса изогнулись в улыбке.
- А потом - все, что угодно.
- Но что... - он подавился словами, задыхаясь, словно утопающий. Он не хотел умирать. - Что если, что если я скажу, что я остаюсь, да? - Боже, как жалко он звучит. - Тебе не надо ничего делать, не надо обращать меня, я останусь с тобой и, и я не убегу. Я обещаю.
Винс отстранился и печально посмотрел на Говарда. И покачал головой.
- Я бы хотел тебе поверить.
Говард ненавидел себя, но не мог остановиться. Он так далеко убежал и столько прожил не для того чтобы умереть вот так. И от рук Винса, Винса, который всегда его слушал.
- Я обещаю. Я обещаю все что угодно, серьезно. Просто... просто не убивай меня. Пожалуйста.
Винс на мгновенье отвел взгляд, словно разглядывая что-то за спиной Говарда, что-то очень далекое. Потом был кошмарный звук рвущейся плоти и ломающихся костей. Тело Винса перестраивалось. Его ярко-голубые глаза стали совершенно звериными. Зрачок вытянулся, как у кошки. Брови срослись, скулы стали выше, и рот превратился в пасть, не скрывавшую заостренных нечеловеческих зубов.
Говард видел превращение и раньше, в первую ночь. Еще он видел, как убивает Винс в человеческом облике: как Винс с беззаботной улыбкой переступает волшебную линию Сабу и вырывает у шамана глотку. Но сейчас, здесь, так близко... он старался сдержаться, он знал, что это тест, но не мог преодолеть себя, слишком близко, слишком нечеловечески. Он со вскриком дернулся назад, стараясь отодвинуться от твари как можно дальше.
Выражение Винса в вампирской форме читалось плохо, но он на мгновенье закрыл глаза.
- Видишь? - тихо прошепелявил он, словно он, как ребенок с брекетами, еще не привык к новым зубам. - Ничего не выйдет. Не когда я такой, а ты - такой. Я должен.
Говард заставил себя посмотреть Винсу в глаза:
- Ты застал меня врасплох, вот и все. Дальше будет лучше, клянусь, только дай мне время! - Винс сделал шаг вперед, и голос Говарда дрогнул. - Пожалуйста!
- Я не собираюсь больше ждать. - И Винс наклонился вперед, положил руку Говарду на плечо, другой бережно обнял его за талию и поцеловал в шею. Говард старался подготовить себя к боли, которую так часто видел на лицах других людей. Боль пришла и оказалась хуже, чем он мог себе представить. Зубы Винса вошли в его плоть, и первая же волна боли заставила Говарда закричать, заставила подогнуться колени. Его держали только кожанные ремни - и Винс. Но после этого, после боли, после раны, был еще Винс, пьющий его кровь. Говард почувствовал себя странно, до глупого слабо, голова закружилась, как будто он не ел невесть сколько дней. Перед глазами замелькали пятна, он попытался отмахнуться от них и мучительной боли в шее, совсем забыв, что у него связаны руки.
Рука Винса нежно погладила его плечо, словно успокаивая, но все, что Говард мог чувствовать - это чужой рот на своей шее, по капле вытягивающий из него жизнь. Ему казалось, будто он исчезает, становится меньше, будто вселенная состоит из сплошной боли. В глазах стало совсем темно. Он забыл свое имя.
И тогда в конце, в самом конце, он почувствовал внезапный всплеск эйфории, словно его тело сделало последнюю попытку уцепиться за жизнь. Голова кружилась, будто он был пьян, пьян и счастлив, и все было и должно было быть просто чудесно. Он ощутил, как к нему прижимается чье-то теплое тело, и попытался обнять его, совершенно не огорчившись, когда попытка не удалась.
И в конце, самом конце он увидел, как Винс протягивает к нему руку.

****

Существо проснулось с привкусом крови во рту и облизало губы, силясь вобрать в себя вкус до последней капли. Существо стало принюхиваться: оно чувствовало кровь, где-то совсем близко. Его шея, свежезаживленная рана, ныла как вырванный зуб. Это было приятно. В комнате находился кто-то еще... лежал рядом с ним. И он сам лежал на чем-то мягком, чем-то вроде кровати.
Он открыл глаза. В комнате было совсем темно, и он сменил форму: другие глаза прекрасно видели в темноте. Тело рядом с ним казалось знакомым, хотя он не мог вспомнить точно: память расплывалась, как сон. Юноша, черные волосы, голый. Порез на внутренней стороне его запястья пах кровью - той самой, чей вкус он помнил. Существо повернулось к юноше, схватило его руку и подтащило к себе, от нетерпения вытянув язык.
Рука жестко сомкнулась на его горле, и существо, задыхаясь, попробовало обеими руками оторвать от шеи стальные пальцы, но безуспешно. Взглянув вверх, он увидел искаженное вампирским превращением лицо и услышало глухое, угрожающее рычание. Существо отпустило руку вампира и отвело взгляд.
- Веди себя прилично, - предупредили его, и рука разжалась. Он мрачно потер шею, скривив нос.
Рука ударила его по щеке.
- И смени вид. Кому охота просыпаться рядом с таким страшилищем?
Он принял человеческий облик, чувствуя себя беззащитным и глупым. Темнота внезапно стала непроницаемой и зловещей. Он мог видеть только очертания человека, лежащего с ним рядом, и ощутил внезапный всплеск ненависти к нему - кем бы он ни был - заставляющего его делать вещи, которых он не хотел.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - пробормотал он.
- Только нормально?
- Я голоден, - без крови внутри его тело было холодным, как лед. Откатившись, он завернулся в простынь. Человек, лежащийся рядом, подвинулся ближе и положил на него руку. Существу это не понравилось, но, как он внезапно понял, его мнение ничего не значило.
- Я пошлю ребят поймать тебе что-нибудь. Потерпи, Говард.
Говард. Он почувствовал ноющую боль в мозгу, будто должен был что-то вспомнить, но не смог - и не знал, что по этому поводу чувствовать.
Он закрыл глаза, делая вид, что спит, и принялся обдумывать пути побега.