Название: Единственная сказка
Автор: Tagarela
Бета: если кто побетит, буду благодарна
Размер: Драббл, 828 слов
Пейринг/Персонажи: Хитчер, Винс, Говард, спойлербелый полярный мишка (да-да, тот самый, который из серии «Тундра»)белый полярный мишка (да-да, тот самый, который из серии «Тундра»)
Категория: джен
Жанр: повседневность, флафф юст, ангст, бзсхднст
Рейтинг: G
Примечание: написано на флэшмоб чудесной Audispen «Десять
Предупреждение: Боюсь, не удалось мне написать ЭТУ задумку так, как я хотела... Кажется, ООС
Размещение: кому оно надо...
читать?
спойлер...Но время — зло для памяти моей,
Чем больше дней — глубже рана в ней.
© песня
спойлер-2Но ты в другом, далёком доме
и даже в городе другом.
Чужие жадные ладони
лежат на сердце дорогом.
...А это всё — и час рассвета,
и сад, поющий под дождём, —
я просто выдумала это,
чтобы побыть с тобой вдвоём.
© Вероника Тушнова
Чем больше дней — глубже рана в ней.
© песня
спойлер-2Но ты в другом, далёком доме
и даже в городе другом.
Чужие жадные ладони
лежат на сердце дорогом.
...А это всё — и час рассвета,
и сад, поющий под дождём, —
я просто выдумала это,
чтобы побыть с тобой вдвоём.
© Вероника Тушнова
— И охота тебе слушать опять одну и ту же историю? Ведь я знаю много сказок, парень! Других сказок! Но нет — не таких, какие кропала, одну за другой, эта жеманная мещанка Беатрис! И не таких, какими пудрил мозги лондонским соплякам этот дохляк Джеймс... Кстати, ты бы ему понравился, точно говорю! Ты ведёшь себя точь-в-точь как главный герой его книжонок... Как там бишь его, забыл? А, срать.
— Питер Пэн, сэр, — угодливо вставил ему под руку Говард. Он как испугался с того самого момента, когда кошмарный гость перешагнул порог их лавки, так и не пришёл ещё в себя — и поэтому старался то и дело поддакивать Хитчеру к месту и не к месту. Говард, видимо, надеялся, что это сможет сохранить ему жизнь и просто не понимал — чем больше он вворачивает свои замечания, скорее неуместные, чем нужные — тем сильнее только настраивает Хитчера против себя. Вот и сейчас — Хитчер, казалось, только-только заметил второго продавца в магазине и удивлённо обернулся к нему, недобро сощурившись: — Чё?
— Э-э-э, я лишь... — забавно заблеял Говард, — ...я лишь хотел сказать вам, сэр, что я, как великий знаток отечественной литературы, позволил себе э-э-э... вмешаться в ваш рассказ... и напомнить вам, сэр, что главного героя сказок Джеймса Барри, о котором вы...
— Да я же сказал, — хрипло продолжал Хитчер, как будто даже и не перебивая его, а просто неторопливым скрипучим голосом продолжая свой монолог, словно и не было ремарки Говарда, словно она — что-то вроде назойливого жужжания осенней мухи, забытой между стёклами... — Я же сказал, срать я хотел, как его звали. Это всё ерунда. И даже побасенки этого, как там его, Диккенса — тоже хрень полная. Я мог бы рассказать тебе настоящие сказки Лондона, того самого Лондона, который уже никогда не вернётся: сказки хлябей и туманов, сказки фабрик и дыма, сказки улиц и кабаков... Например, хотя бы мою сказку про угрей...
— Нет, Хитчер, — блестяще улыбнулся Винс, мило помотав головой. Он, в отличие от Говарда, был абсолютно спокоен и наслаждался ситуацией, — Лучше повтори ещё раз ту же самую сказку, которую ты сейчас рассказывал.
Винс знал, что перед его улыбкой никто не устоит, и что Хитчер, поворчав и поругавшись, всё же выполнит просьбу.
— Ну хорошо, слушай, парень... Жил-был в холодной арктической тундре белый медведь... Уши у него были маленькие, и пристроены они были на его твёрдой башке так, что в них не задувал ледяной ветер, а нос у него был чёрный-чёрный — единственная чёрная точка на его белой шкуре — и, когда этот мишка собирался охотиться на тюленей, то закрывал свой нос лапой, чтобы совсем слиться с белым снегом вокруг. Был он самым-пресамым сильным во всей тундре, никто не мог ему противостоять, никто не мог с ним сравниться... Гордо вышагивал он по белым ледяным равнинам, и никто не был ему нужен, и все, кому не посчастливилось встретиться на его пути, трепетали перед ним... А уж если встанет он на задние лапы, выпрямится, ух! Сам будет как айсберг, которых, скажу я тебе, было там видимо-невидимо. Но однажды повстречал этот медведь...
В сонном сыром полумраке Набутика хриплый голос Хитчера раздавался всё глуше и глуше и глуше. Он звучал, казалось, издалека — будто бы из-под толщи воды...
В окно с самого утра, а, может, даже ещё с ночи, стучал дождь — очень унылый, должно быть, день для продавцов маленького магазинчика. Это если лукавить: смотреть на всё с точки зрения торговли и прибыли. А если быть честным и смотреть на всё глазами Винса, день просто замечательный... Он бездельничает, к ним заглянул Хитчер, чтобы переждать дождь, и не сидит молча, а рассказывает в который раз одну и ту же, самую любимую его, Винса, сказку про белого арктического мишку. Капли дождя всё стучат и стучат в стекло, но
ведь
он никогда не слышал стука дождя.
Зато слышит в этот самый миг, как стучат смёрзшиеся снежинки о ледяную, вылизанную ветрами арктическую пустыню: мерно и ровно, дробно, тихо и неумолчно.
Если напрячь воображение, то вполне можно представить себе
и ту лавочку
и тот дождь
в том далёком городе
под названием Лондон
в самом лучшем районе
который называется Кемден
где он никогда не был
и никогда не побывает.
В городе, о котором ему рассказывал солнечный мальчик.
Да, он помнит все его рассказы.
До единого.
А что не успел рассказать его яркий гость — то можно вообразить, думая о нём,
потому что
в арктической тундре время течёт медленно.
Дни все одинаковые,
как снежинки вокруг.
Об их непохожести пусть талдычат учёные и поэты, а когда их вокруг тебя так много, то они — просто снежинки.
Уникального и было-то за всю жизнь белого медведя, что один яркий день со смехом и танцами и одно объятие солнечного мальчика.
Потом мальчик ушёл.
И больше никогда о нём не вспомнит.
Медведь знает это твёрдо.
Ни разу за всю его удивительную солнечную жизнь в огромном мире, где снега намного меньше, где каждый день не похож на другой, где всё особенное и яркое.
А он туда не попадёт никогда.
Зато теперь
всю свою
долгую жизнь
будет, тоскуя, воображать,
как
стучат капли дождя в стекло Набутика, а солнечный мальчик раз за разом просит Хитчера рассказать сказку про отважного, гордого, могучего белого медведя. Только про него одного — других сказок слушать не желает.